Форум » Разное » Казачья поэзия » Ответить

Казачья поэзия

Шеврон: Открываем тему по уральской поэзии: песням, стихам, поэмам, написанным уральскими казаками и про уральских казаков. Многие знают имена Марии Волковой, Петра Астрова и других уральских поэтов. Приветствуются и современные стихи, знаю, что в Уральске поэты не перевелись, некоторые вещи регулярно печатаются в современных казачьих газетах.

Ответов - 53, стр: 1 2 3 All

Шеврон: Шилов пишет: Дюже мне нравится эта поэма. Уж простите, что я ее сюда перепостил... Очень красивая поэма, когда впервые ее прочитал, то сильно удивился тому, что оказывается Борис Иванович Хорошхин не только был блестящим офицером, но еще и талантливым поэтом. К сожалению, больше стихи мне его не попадались.

Евгений: Брат Шилов,Спаси Христос, за выложенную поэму. Читаю ее,а по коже мурашки бегут,как будто сам ощущаю трагизм положения наших дедов. Ещё раз спасибо! Вспомнилось высказывания моей маманьки в адрес наших казаков. Она говаривала : " .....во казачура, все на пупыр делат. Обсерусь(прошу прощение за выражение), но не покорюсь...."

Евгений: Ещё просьба,если попадётся ещё кака вещь Б.И.Хорошхина, выложи её на обозрение.


Шилов: С превеликим удовольствием, брат!

Шилов: А вот достойное стихотворение другого Хорошхина. Знаю о нем токмо то, что он он был даровитым Уральским офицером безвременно погибшим в деле под Махрамом в Коканском походе 1875 года... ПАМЯТИ И.I. ЖЕЛЕЗНОВА (Стихотворение А.П. Хорошхина) В сырую могилу его положили Засыпав холодной землей… Да!.. если б все люди так искренне жили, Как жил он, наш друг дорогой! Да!.. если б все люди так жадно стремились Порвав ту неправду и ложь, Что крепко во всех в нас, во всем вскоренились, - Как мир этот был бы хорош!.. Ужель не настанет то время святое, Ужель не настанет тот век, Когда, отряхнувши отребье гнилое, Возстанет от сна человек?.. Придет это время, и мощно воспрянет От сна опустившийся люд… И много имен он забытых помянет, И все они вновь оживут. Придет это время… Т ы будешь помянут: Недаром на свете ты жил! Судьбою, холопством безбожно обманут, - Ты жизнью за все отплатил. Ты чувствовал, мыслил, страдал и томился, Для братьев по крови ты в поте трудился. И, преданный братьями, ты изнывал… Сломила кручина, не стало терпенья, - Ты с жизнью покончил… К чему?.. Но поздно уж, братья, - к чему сожаленья?.. Теперь сожаленья не нужны ему… В сырую могилу его положили, Засыпав холодной землей. Да!.. если б все люди так искренне жили, Как жил он, наш друг дорогой!

StanLey777: Уральская казачья песня о Геок-Тепинском бое (штурм крепости Геок-Тепе (Денгиль-Тепе) в 1881 году. (Поется на мотив «В степи широкой под Иканом») *** Невольно помнятся походы В степной, текинский оазис; Пустыни мрачной переходы; Где мы с текинцами дрались. Отряд наш шел из Самарканда. В безводный путь, на Уч-Учак (1) Терпел грозу от урагана, (2) Барханы видел каждый шаг. Между пустынь необозримых Течет река Аму-Дарья: В своих водах, лугах, долинах, Отряду роздых воздала. Ее превкусну. быстру воду Не долго пить пришлось в реке: По ней мы первы взяли броду, Направив путь свой к Ахал-Теке. От Шах-Сенема до Арта-Кую,(3) От Арта-Кую до Игды, Своею поступью лихою Мы шли верст триста без воды Итак безводный путь, пустынный, В степи отряд не задержал, Предстал пред нами холм текинский (4) Собой он крепость украшал. Почти что с месяц мы возились С врагом надменным, гордым, злым: И день, и ночь в траншеях рылись, Пущали пули, ядра к ним. Но как измерить ров глубокий И как под стену подползти? Со стенки крепости высокой Глаза текинцев отвести? На этот подвиг не бесстрашный Нашлися двое храбрецов: (5) Кунаковсков — наш сотник славный — И с ним казак был Тетиков (6). Заряды сильны заложили, Когда пришлось все распознать; Войсками крепость обложили, Чтоб ловко было штурмовать. Земля под нами затряслася, Ударил дружно барабан: Твердыня крепости взвилася, Собой давила мусульман. «Ура!» мы дружно закричали, И хор к атаке заиграл: Колонны с гиком побежали, Теснились, лезли на обвал. В рядах колонн непобедимых Уральских сотня казаков, Имея храбрых командиров, Пошла на приступ через ров. В главе Кунаковсков со взводом, Взбежавший первым на обвал. Лихой наш сотник слыл героем; (Убит, бедняга, на повал). На крепость быстро мы взбежали... Геройски вел нас Бородин. Тут наши шашки заблистали: «Руби!» кричал нам командир. Текинцы дрогнули пред нами,— Бегли к священному холму; И мы своими знаменами Сменили ихнюю луну. Из сотни нашей с честью пали Числом с двенадцать храбрецов; И путь к победам показали Идя в могилу праотцев. Мы там героев схоронили. Спустив тела в траншейный вал. Прощаясь с ними, говорили: «Вам не вернуться на Урал» (7) (В. А. Чалусов.) Комментарии: 1. Уч-Учак — Бухарская крепость на правом берегу реки Аму-Дарьи. 2. По переходе песков Адам-Кирилгана, отряд некоторое время находился под сильным песчаным ураганом. 3. Переходы от Аму-Дарьи в Ахал-Текинский оазис. 4. Холм текинский находится среди крепости Геок-Тепе. При штурме этой крепости, текинцы побежали защищать этот холм, чтобы умереть на нем, как на священной твердыни. 5. С ними еще был третий смельчак — унтер-офицер 13 Туркестанского линейного батальона — Константинов. 6. Житель Бородинской станицы, убит 12 января при штурме Геок-Тепе. 7. 12-го января 1881 года, при штурме Геок-Тепе из состава Уральского казачьего №2 полка участвовала одна 5-я сотня, под начальством войскового старшины Г.О. Бородина. За отличие в деле, сотне этой пожалованы значки на головной убор, с надписью: «За штурм крепости Геок-Тепе 12 января 1881 г.». В настоящее время значки эти носят все чины 1-й сотни Уральского казачьего № 3 полка. Текст воспроизведен по изданию: Федоров К.М. "Ахал-текинская экспедиция 1880-1881 гг. Геок-тепинский бой". Асхабад. 1904г.

StanLey777: Знак избранных. Беленький крестик на ленте двойной, Скромной, оранжево-черной, Знак, издавна освященный войной, Символ отваги упорной. Беленький крестик, звезда впереди, Веская греза солдата - Как он красив на широкой груди В битве заслуженный свято! Четко изящен и вместе суров, Горд и исполнен печали - Как он отличен от всех орденов, Пестрых эмблем из эмали!.. Да и не цвет ли Российской Земли Те, кем заслужен Георгий, Раз они жизнь Ей без слов принесли В самозабвенном восторге?! Пусть же День Храбрых, как праздник пройдёт В нашем безвременьи сером! Белому крестику - вечный почёт, Слава - его кавалерам! Мария Волкова

StanLey777: Стихотворение, посвящённое талантливой поэтессой русского Зарубежья Марией Волковой, своей маме - Анне Сергеевне Волковой (урождённой Толстовой), родной старшей сестре Толстова Владимира Сергеевича, умершей от тифа во время отступления Белой армии в Сибири в начале 1920 года. Мать. Ощущенье сладкого покоя, Безопасности и теплоты Каждый раз овладевало мною, Если надо мной склонялась ты. Кто мне был тогда дороже, Ближе, и понятней, и родней? Думалось: ничто грозить не может Под защитой ласковой твоей! Слов твоих давно уже не помню, Но твой голос все звучит, звучит, И от милых глаз твоих светло мне В самой тёмной горестной ночи. Мы с тобой недолго были вместе, Но живу еще твоим теплом, Хоть никто меня не перекрестит, Как бывало в детстве, перед сном.

Толстов: Хочу предложить на Ваш суд,написанный мною стих об нашем,Уральском казачестве: Яик-Урал Казак, Яик, два эти слова, Сошлись в одно и стало так- Казак Яикский - Жизнь, Основа, Отец и Воин и Рыбак… Он был хозяин и служитель, В Родном Краю, он волен был, Он был как любящий родитель, Реке, когда в бударе плыл… Горыныч! Гордо, Величаво, Какзак-Яик свой называл, Здесь, он снискал навеки славу, Здесь он на верность присягал, Леса, озера, степь и воля, Душа-распашка, рыбья снасть, Но видно, есть казачья доля, Раз приходилось бунтовать, С самой царицей, смертно бились, Был Атаманом Пугачёв, И слёзы жен рекою лились, Яик, наполнив до краёв… Когда царица приказала , Казнить, повесить, посадить, Казачка-мать, во всю рыдала, Жена-казачка стала выть… Старик-казак, слезу глотая, Внучатам гордо пояснял, Казачья долюшка такая, За волю, батя пострадал, И внук спросил:” А кто позволил? С царицей ?Разве нам с руки?” “Ну, раз за Веру и за Волю, То можно, Мы ведь КАЗАКИ!” Ответил дед ему наказно, Когда то я и сам гулял, Здесь, на Яике безбоязно, Который стал теперь-Урал… И Вы запомните навеки, Что слово: Воля и Казак! Одно! И лучше пусть сомкнутся веки, Когда придёт к порогу враг, Который силой одолеет, Но вольный дух не сломит Ваш, Урал лишь только постареет, Но не иссякнет, он ведь Наш! Он, от Самарской, до Бухарской, От низа к верху ,был с утра, Дарован, нам рукою царской, Указом Светлого Петра! Казак, Урал, два эти слова Сошлись в одно и стало так- Казак Уральский – Жизнь, Основа, Отец и Воин и Рыбак…

Fighter: Да,молодцы,ничего не скажешь ! Привет !

Шеврон: ЗАЩИТИМ ЯИК! Чтоб защитить родной Яик, Нас долг зовет на фронт идти. Пусть красным заградит пути Вольнолюбивый штык! Яик! Во времена былые Ты не склонялся пред врагом, Ты и теперь не склонишь имя, Тебе ль под красным жить ярмом? Вперед защитники Яика, Земли, воды и древних прав! Опять бандитов наглых клика Отступит, города не взяв. Чтоб защитить родной Яик, Нам сладко в жаркий бой идти. В нем красным заградит пути Вольнолюбивый штык! Н. Яицкая Воля № 16 10/23 января 1919г.

Георгий Гугня: любо.

Denis: А кто автор стихотворения. Ливкин?

Шеврон: Denis пишет: А кто автор стихотворения. Ливкин? Да нет, не думаю. Автор отмечен буквой Н. Кто за ней скрывается, мне неизвестно. Стихов же Николая Ливкина тоже много печаталось в "Яицкой Воле", но он их подписывал "Николай Ливкин", не скрывая своего авторства.

Шеврон: НАПУТСТВИЕ Честь тебе, казак Яицкий! Смело красных побеждай! Наглой воле большевистской Много воли не давай. Ты, винтовку надевая, Сбоку шашку пристегнешь, Сядешь на коня лихого, Лихо песню запоешь: - Ты, винтовка, друг мой верный! Кто служить с тобой не рад, - Вот казаки едут мерно В степь, где выстрелы гремят Вот окопы зачернели, Злобно лает пулемет. Казаки вдаль поглядели И поехали вперед. Честь тебе, казак Яицкий! Банду красных побеждай! Наглой банде большевистской Много воли не давай. Б.К. Яицкая Воля № 15 от 9/22 января 1919г.

Denis: УРГЕНЧЪ ( Предание 1605 года). - По крутым берегам, вдоль Яика-реки, Видны здесь, видны там казаки, казаки... Все то вольный народ, всюду сабли стучат, Нет печали, забот, всюду песни звучат. Здесь и там тумаки, черный волос до плеч, И шумят казаки и свободна их речь. Вот кружок, - атаман в середине стоит: "Что нам сделает хан? - громко он говорит: Город брошен, слышь, им, ни хивинца в нем нет Со всем войском своим хан Араб-Магомед На кочевке живет. Мы к Ургенчу пойдем: Кто желает в поход?" Всколыхнулось кругом, Вся толпа... На коней! - всюду слышится крик И летит вдоль степей он неистов и дик. Дремлет знойная степь... Вон обоз казаков Протянулся как цепь, по вершинам холмов. Славно сделан набег: взято шелк, серебро, В девятьсот, слышь, телег все поклали добро. Да красавиц, к тому ж, взято в плен девять сот. Всколыхнулась Аму, когда гаркнул - "в поход!" Хан-Араб, услыхав про набег казаков, И помчался стремглав Хан-Араб на врагов. Дремлет знойная степь, и обоз казаков Протянулся, как цепь, по вершинам холмов. Что за пыль там взвилась в стороне, далеко, И столбом поднялась высоко, высоко? То быть может косяк лошадей, диких коз? Зорко смотрит казак, - остановлен обоз... Ближе, ближе... И вот гул пошел по толпам: Вместо коз, лошадей на вспененных конях Мчалась туча людей с ярой злобой в очах... И шайтаны не так были страшны в тот миг... Но не дрогнул казак... "Сабли вон!". Рев и гик Раздались, и в пыли, словно духи толпой, В один миг из земли они ринулись в бой... В миг свернули в кружок свой обоз казаки, И защелкал курок, засверкали клинки... Бьются день. Солнце жжет. Обложил враг кругом И вздохнуть не дает под палящим лучом. Жаждой мучим казак, кровь из трупов он пьет. Стал кругом лютый враг - нет ни шагу вперед! Бьются ночь. Кучи тел вознеслись тут и там, И орел прилетел к посиневшим телам. Удалился орел, и голодной толпой, Когда месяц взошел, волки подняли вой! Да не даром далась эта битва врагам, Но не даром пришлось и лихим казакам: Не один лютый враг в этой битве погиб, Не единый казак не пришел на Яик - Все погибли... Орел с клектом трупы терзал, Да как месяц взошел, волк голодный их рвал... Даже в песне простой нет ни слова о том, Как был страшен тот бой, как валился кругом И ревел лютый враг, как гудел стон и гик, И как бился казак и неистов и дик! (Из книжки для чтения в народных школах Уральскаго Казачьяго Войска, 1866 года). Песня эта напоминает собой поход Яицких казаков в Хиву в 1605 году, под предводительством атамана Нечая. Несчастный поход Нечая окончился тем, что весь отряд его, состоящий из тысячи вооруженных казаков, пал под ударами оружия хивинцев.

Denis: ИКАНЪ ( Посвящается казачатам). В степи широкой, под Иканом, Нас окружил коканец злой, И трое суток с басурманом У нас кипел кровавый бой. Мы залегли... Свистели пули И ядра рвали нас в куски, Но мы и глазом не моргнули, - Стояли мы... Мы - казаки. И смерть носилась, мы редели; Геройски умирал казак, Про плен мы слышать не хотели И как траву косил нас враг. Держались мы три дня, две ночи, Две ночи долгие, как год, в крови и не смыкая очи. Затем мы ринулись вперед... Мы отступали; он за нами Толпами тысячными шел, И путь наш устилал телами, И кровь струил на снежный дол. Вокруг валились наши братья, Коканец кожу с них сдирал И басурманское проклятье Во след нам с пулей посылал... Свинцом пробитые лежали Герои наши здесь и там, И снег с презрением бросали Горстьми в лицо своим врагам... И обезглавленное тело Рубил враг в мелкие куски Но мы не дрогнули... мы смело Все ждали смерть, как казаки. и снявши голову героя, Злодей к седлу ее вязал, Чтоб похвалиться после боя, Как он с лежачим воевал... Но вот в степной дали сверкнули Родные русские штыки И все отраднее вздохнули, Перекрестились казаки... Потом взглянули брат на брата, И грустно стало: - многих нет... И все они у супостата, И к ним ведет кровавый след... И следом этим наступая, Враг трупы мерзлые терзал... Но наши головы сбирая, Своих он больше насбирал... И мертвых длинным караваном, Нам после сказывали так, Покончив бойню под Иканом, Повез в подарок хану враг... А мы, собрав тела героев, Могилу вырыли, и в ней Для мира, вечного покоя Зарыли всех богатырей... И мар насыпали над ними - Пусть веки вечные стоит, И громко с ветрами степными О нашей славе говорит. Пусть говорит как под Иканом Нас окружил коканец злой, И как мы бились с басурманом За славу родины святой...

Шеврон: Стихи уральской казачки Марии Ивановны Тушкановой (из Январцевского поселка), к сожалению, ныне совершенно забытой.

vl-vl: Шеврон пишет: Стихи уральской казачки Марии Ивановны Тушкановой (из Январцевского поселка), к сожалению, ныне совершенно забытой. Где и когда печаталась?

Шеврон: Согласно статье Р.Вафеева "Лебединая песня атамана Столыпина" рассказ о казачьей поэтессе-самородке М.И. Тушкановой напечатан в «Сборнике для чтения в форпостных училищах Уральского казачьего Войска». А вот что о ней пишет В.Г. Короленко в своем очерке "У казаков" "... в Январцеве жила казачка-поэтесса М. И. Тушканова. В сборнике местных произведений, с большой любовью составленном Н. Г. Мякушиным, я уже встречал ее произведения, ходившие по рукам и сохранившиеся по-видимому случайно. Особыми красотами они, сказать правду, не блещут. В одном Тушканова жалуется, что ее мучит "страсть стихотворения" С пером на досуге Горе я делю. Бумаге, как другу, Все я говорю... В столичных редакциях получаются груды таких стихотворений. Убогая рифма, бедный размер, скудные образы... Все это видно сразу, с первых строчек, и редактор с досадой откладывает в сторону тетрадку с наивным почерком неопытной руки... Но здесь, в далеком казачьем поселке, от этих наивных строк покойной поэтессы-казачки на меня пахнуло живым ощущением тихой, но глубокой драмы... Чем в самом деле отличается эта биография от тех трагедий непризнанных талантов, которые гибнут в глуши дли того, чтобы получить позднее признание после смерти... То же одиночество, те же порывания и свету, та же тоска по неведомом... Маленькая случайность: у тех был талант, - у этих его нет... Но за этим исключением, - все та же трагедия налицо... Тушканову тоже "не признавала среда" и жизнь ее тянулась горько. "Супруг уже старенек", жалуется она наивно в одном стихотворении... Порой обижает. Слишком горяченек, Писать запрещает. И нет мне веселья, Лишь грущу всегда... После ее безвестной смерти осталось много рукописей. Семейные сожгли их все, как никуда негодный хлам. В данном случае, по-видимому, русская литература потеряла немного... Но разве та же судьба не постигла бы рукописи бедной казачки, если бы они даже были гениальны?..".



полная версия страницы