Форум » Разное » Казачья поэзия » Ответить

Казачья поэзия

Шеврон: Открываем тему по уральской поэзии: песням, стихам, поэмам, написанным уральскими казаками и про уральских казаков. Многие знают имена Марии Волковой, Петра Астрова и других уральских поэтов. Приветствуются и современные стихи, знаю, что в Уральске поэты не перевелись, некоторые вещи регулярно печатаются в современных казачьих газетах.

Ответов - 53, стр: 1 2 3 All

Шеврон: Вот статья в тему из газеты "Казачьи ведомости" за 2007 год. Несколько строк из казачьей поэзии Среди большого количества деятелей культуры и искусства, эмигрировавших из России после 1917г. за рубеж, было не мало выдающихся писателей, поэтов, художников, оставивших заметный след в культурной жизни Зарубежной России. Ныне, понемногу, их имена возвращаются к нам из забытия, чтобы ознакомить соотечественников с творческим наследием последних представителей культурного класса царской России. Одним из таких, недавно вернувшихся имен, стало имя талантливой казачьей поэтессы Марии Вячеславовны Волковой, которую иногда сравнивают по творческому потенциалу, глубоким и печальным стихам с Мариной Цветаевой. Мать М.В.Волковой происходила из славного уральского рода Толстовых, отцом был сибирский казак, генерал-майор В.И.Волков. В нежном возрасте Мария успела пережить все ужасы Гражданской войны: отступление вместе с Сибирской армией во время Сибирского ледяного похода, гибель на фронте отца, нищету и ужасы эвакуации, тяжелую жизнь на чужбине. Будучи за границей Мария начала писать стихи, сразу завоевавшие популярность в эмигрантских, в том числе и в казачьих, кругах. Это были стихи о своей оставленной родине, о казачьих краях – Доне, Сибири, Урале, о воинской доблести последних защитников России, о горечи и тяжести поражения белых армий. В 1936г. в Харбине (Китай) вышел отдельным изданием сборник ее стихов «Песни о Родине». Помимо этого литературное наследие М.В.Волковой разбросано по многочисленным эмигрантским периодическим изданиям. В одном из таких изданий я недавно обнаружил прекрасные стихи, посвященные генералу Сергею Евлампиевичу Толстову, отцу последнего атамана Уральского казачьего Войска В.С. Толстова. Наверное, нет нужды долго рассказывать о С.Е.Толстове, имя этого уральского офицера и так хорошо известно всем интересующимся историей Уральского казачества. За свою долгую боевую службу сражался он в 1870г. против адаевцев, в 1873г. участвовал в Хивинской экспедиции, в 1878г. командовал 1-м Уральским полком во время похода в Болгарию, затем занимал различные административные должности в Уральском Войске, а в 1899-1905г. был начальником Терской области и наказным атаманом Терского казачьего Войска. В 1905г. он получил чин генерала от кавалерии и был уволен за болезнью от службы. Проживая на своей родине, в г.Гурьеве, С.Е.Толстов не принимал участия в последующих войнах Российской империи и в Гражданской войне на территории Уральской области. Лишь в конце 1919г., он как и многие уральцы, отступал вместе с армией до форта Александровского, не желая сдаваться в плен красным и оставаться под советской властью. Тем не менее, в начале апреля 1920г., после падения форта Александровского С.Е.Толстов решил сдаться на милость победителей-красных матросов, обещавших сохранить престарелому генералу жизнь. Его, как и другого сдавшегося генерала Г.К.Бородина, перевезли на советский миноносец, а оттуда транзитом через Москву отправили в лагеря Архангельского края. В числе других казачьих генералов С.Е.Толстов был расстрелян в 1921г. на Северной Двине. Светлой памяти этого незаурядного человека и посвятила одно из своих стихотворений Мария Волкова. И пусть оно воскресит память об этом казачьем патриоте, замученном поработителями его Родины.

Шеврон: СТАРЫЙ КАЗАК Светлой памяти С.Е.Толстова посвящаю: В одиночке – застывшая тишь, Неживой и печальный покой… Лишь порой пропищит где-то мышь, Да за дверью шагнет часовой… В тесной камере узко окно. Тусклый свет сквозь решетку скользит. Даже днем здесь уныло, темно – Полумрак постоянный стоит. Умирает закат за окном. В вечность новый скрывается день. И с последним, прощальным лучом На стенах перепуталась тень. Пропустивши вечернюю мглу, Тихий свет догорел и поник… На скамейке, в холодном углу, Замечтался о чем-то старик… Бродит добрый, задумчивый взгляд, Губы шепчут тихонько порой, Изможденные руки дрожат, И блестит голова сединой. Он не видит отсыревших стен, Он не видит темницы своей, Скоро кончится тягостный плен И сверкнет новый свет для очей! Он покинет сегодня тюрьму – Страшный приговор сухо прочтен… Но не жутко, не грустно ему, И о смерти не думает он. Семь десяток уже на плечах, И дорога к концу подошла. Он готов. Незнаком ему страх: Жизнь его безупречна была! Богу сердце свое посвятил Службу отдал владыке – царю, Беззаветно отчизну любил, Ей вручил и себя и семью. Долг свой свято всегда исполнял, Был тщеславья и праздности враг – Был достойный, лихой генерал И достойный и верный казак! Был прекрасный отец и супруг, Воспитал он хороших детей, - Честных Войску и родине слуг, Не жалеющих жизни своей. И, когда мир пожар охватил, Не ропща, без раздумья, без слов, Он, крестом осенив, отпустил, На войну трех любимых сынов. И двоих он уже потерял, - Но не время о них горевать. Сыну третьему старый Урал Приказал атаманство принять. Годы страшные Русь потрясли… Рухнул древний потерянный трон… Братской крови потоки текли, Кровью был и Урал обагрен. Время тяжкой борьбы и тревог Войску было дано пережить Но за чьи-то грехи, видно Бог Не судил нам врагов победить. В край, измученный долгой войной, Устремилась огромная рать, И уральцы очаг свой родной, От нее не смогли отстоять. Все, кто мог, старики, молодежь, Не желая сдаваться врагам, С болью в сердце ушли за рубеж, Поклонившись родимым степям… И старик головою качал… Надо вспомнить все-все до конца Как он сына тогда провожал, И как сын трепетал за отца. Но решил он с подругой-женой, Воле Божьей себя поручить, Возвратится в свой край дорогой И в нем старые кости сложить. А потом – налетели они… Опустилась кровавая тьма… Потянулись кошмарные дни – Униженья…угроза…тюрьма. ******* В одиночке – таинственный мрак, Все полно леденящей тоской… Богу молится старый казак: Близок, радостен вечный покой! И зачем ему жить? Для кого? Все погибло! Он стар, одинок… На земле нет теперь ничего – Только в небе – всевидящий Бог! Слышен стук…грубый гул голосов, Дверь открылась и стало светло… «Собирайся». Давно он готов Все земное куда-то ушло… На последний свой, страшный конвой, Долгим взглядом старик посмотрел И поднявшись, высокий, прямой, Он спокойно пошел на расстрел. М.Волкова. «Казачий журнал» №6 – октябрь 1929г., с.8-9

vl-vl: Уральские войсковые ведомости, №24, 1911. Н.Ливкин


Шеврон: Стихотворение "Уральский казак". Автор - Сергей Тимофеевич Аксаков. Впервые было опубликовано в периодической печати в 1821 году. Настала священная брань на врагов И в битву помчала Урала сынов. Один из казаков, наездник лихой, Лишь год один живши с женой молодой, Любя ее страстно и страстно любим, Был должен расстаться с блаженством своим. Прощаясь с женою, сказал: «Будь верна!» - «Верна до могилы!», - сказала она. Три года за родину бился с врагом, Разил супостатов копьем и мечом. Бесстрашный наездник всегда впереди, Свидетели раны – и все на груди. Окончились битвы; он едет домой, Всё страстный, всё верный жене молодой. Уже достигают Урала брегов И видят навстречу идущих отцов. Казак наш объемлет отца своего Но в тайной печали он видит его. «Поведай, родимый, поведай ты мне Об матери милой, об милой жене!» Старик отвечает: «Здорова семья; Но, сын мой, случилась беда у тебя: Тебе изменила младая жена: За то от печали иссохла она. Раскаянье видя, простили мы ей; Прости ее, сын мой: мы просим об ней!» Ни слова ответа! Идет он с отцом; И вот уже входит в родительский дом. Упала на грудь его матерь в слезах, Жена молодая лежала в ногах. Он мать обнимает; иконам святым, Как быть, помолился с поклоном земным. Вдруг сабля взвилася могучей рукой… Глава покатилась жены молодой! Безмолвно он голову тихо берет, Безмолвно к народу на площадь идет. Свое преступленье он всем объявил И требовал казни, и казнь получил.

Шеврон: Очень интересное стихотворение казачьего поэта Петра Астрова. Из-за волжских гор зеленых на Яицкий городок, Большевистские громады потянулись на восток, Много есть у них снарядов, много пушек и мортир, И ведет их подбоченясь, сам Чапаев командир! Хочет он Яик мятежный покорить, забрать в полон, И горят, дымятся села и народный льется стон. Почитай, во всех поселках казни, пьянство и грабеж И гуторят меж собою старики и молодежь, Будет горе, будет лихо, на родимой стороне, Эй казак, берись за пику по веселой старине. Большевистских комиссаров надо гнать ко всем чертям, Нам без них жилось свободней-старорусским казакам. Гей вы, соколы степные, поднимайтесь стар и млад, Со стены сними винтовку, отточи острей булат Вмиг станицы зашумели и на красные полки, Дружно сомкнутою лавой полетели казаки. А во след им улыбался старый дедушка Яик И бежал назад с позором полоумный большевик.

гуран: это из "Чапаева", видимо очень понравилось Фурману коли он не поленился привести весь текст стихотворения в своей повести. Видимо стих был написан весной-летом 19-го, когда казаки отогнали красных к северным границам области.

казара: Домой, как древние иконы вернулись стяги казаков... Передача знамён Уральского Казачьего войска на Родину в Соборе Николая Чудотворца в городе Брисбен, Австралия. 23 сентября 2007. На рубеже сомкнулось время, Открыв пласты далёких дней. Поклон отцам чрез поколенья, Как дар любви земле своей. Лампадный свет дыханьем греет Прощальный вынос двух знамён, Бодрящим в душах елеем Вершит эпоху в церкви звон. Акт закреплён тройной печатью, При тишине, без лишних слов. Знамёна, вышитые гладью, Целует племя казаков. Почтя значение реликвий, Решило время давний спор, Хранил с тех дней до сих событий Знамёна в Брисбене Собор. Поклон Николе Чудотворцу, Потомкам, вынесшим обет. Поклон прославленному войску За честь заслуженных побед. Застыло время быстрых конных, Найдя в Австралии покров. Домой, как древние иконы, Вернулись стяги казаков. 23 сентября 2007. Австралия. Брисбен. Людмила Ларкина

Куренской: казара пишет: Домой, как древние иконы, Вернулись стяги казаков. Что-то я их дома не видел.

казара: Для русских австралийцев отправка знамен домой было справедливое решение, долг перед Родиной и казаками. Ну, не могли, не могли они предположить, включая и С. Толстова, что вернув домой знамена, их не отдадут казакам-уральцам. А в этом стихотворении чуствуется и торжественность момента, и горечь расставания, в то же время и гордость за возвращение святынь казакам.

казара: Эхм, верните нам наше...

Александръ: Н.Г.Мякушин "Сборник Уральских казачьих песен", 1890 г. Ссылка для скачивания - click here

vl-vl: Сергей Шапошников. Литературный сборник "Степи", Уральск, 1918.

Палыч с Обчего:

Николай: Тамара Шабаренина. ПОСЛАНИЕ ОНОМАСТАМ Вот она, высшая мера Крен на уральном песке: Прёт лилипут Гулливера К мемориальной доске. -Эй, тут откуда дровишки Плахи бесценных пород? Рубят с плеча лингвистишки Город, где время живёт. Хам с диссертацией вышел Дробно крушить имена. Там, где история дышит, Чтоб не дышала она. Не интеллект, а секира С ссылом на разум планет Тюкнула улицу Мира: "Смысла в названии нет." Что вам валёк, коромысло -Вещи не сами собой. Что вам, ей Богу, до смысла Города с горькой судьбой. Что вам, ей Богу, неймётся? Чешется где? Не понять. Город Уральском зовётся, А не Орал, твою мать! Стройте Орал по генплану, Стройте крутой Джаныбек, Как вам предложит Дурманов Или другой имярек. Ваши ономассоветы - Каждому по этажу. Долгие-долгие лета -Я ничего не скажу. "Герои моих очерков о Великой Отечественной войне орденами и медалями приумножили славу Уральска. Сегодня нашлись силы её преуменьшающие. Идут массовые растрелы названий улиц. Без суда и следствия. "Под колпаком" само имя уникального города, принадлежащего истории. Судят, как в 37-ом: "тройками". Под жиденькие аплодисменты и холостые роптания газет. Не могу молчать." Тамара Шабаренина.

Шеврон: Замечательную статью о Марии Вячеславовне Волковой под названием "Я песни верности и горести слагаю..." написал известный историк Сибирского казачьего войска Владимир Александрович Шулдяков.

гуран: приведу стихи, написанные неизвестным поэтом хотя не об уральцах, но об их братьях по оружию - оренбургских казаках. Стихотворение повествует о беспремерном походе оренбуржцев через пустыню Гоби в город Шара-Сумэ, что в китайской провинции Синьцзян, где казаками было снова поднято знамя борьбы против красных. Между походом оренбуржцев от г. Чагучак до г. Шара-Сумэ и походом уральцев от Гурьева на Форт можно провести многие параллели, прежде всего в связи с понесенными жертвами (уральцы - от холода и тифа, оренбуржцы - от голода и жажды), духом непримиримости и решимостью продолжать борьбу, протяженностью и продолжительностью походов и их печальным концом. По диким пустыням Китая, с тоской, наболевшей в груди, по милым семьям изнывая, взводами идут казаки День жаркий, воды ни росинки, песок да булыжник кругом, казаки роняют слезинки, украдкой друг друга, тайком. А там впереди, чуть мелькая, полковник - седой командир, он думы людей понимая, с досадою треплет усы. Он пожил на свете не мало, пора бы ему отдыхать, но злая судьба приказала остатки отряда принять. Ему вспоминаются годы, вся юность и звук трубачей. Не раз он водил их в походы, своих казаков-усачей. И было то время недавно, картина иная была. Служили все честно, исправно, и слава про Войско росла. Но вот закотилося солнце и землю окутала тьма. Повылезли гады из пекла, свобода в Россию пришла. И люди впотьмах заблужденья, дороги себе не нашли, присяге они изменили и вложили шашки в ножны. И вышел тут опыт печальный: купила их кучка жидов, и тут же с усмешкой злорадной, рубить начала казаков. Повыгнали всех из станицы, с дубинкою гдеж воевать? Пришлось нам к Китаю стремиться, пришлось нам в Китай отступать. "Ну чтож приуныли, ребята? Бог даст же, вернемся домой. Затягивай песню лихую" - сказал он, махнувши рукой. И кто-то начал из средины, другие ему помогли, и люди как будто ожили, надеждою жили они. И снова дорога пылится и снова проходят ряды. Теперь уж никто не решится продать идеалы свои.

туранцев: Мария Волкова."Песни Родине."Издание Войскового Представительства Сибирского Казачьего Войска.Харбин 1936 г.Предисловие П.Н.Краснова."Чудный,прекрасный и дикий Урал,Весь погруженный в покой величавый,Ты никогда такой жертвы кровавой В старых теснинах своих не видал"...

Шеврон: Пример казачьей поэзии времен Гражданской войны. ЗА ЯИК В четвертый раз подходит враг К твоим, седой Яик святыням, И полит кровью каждый шаг Мы край родной наш не покинем. Все в жаркий бой! в родных полях Как наши пращуры и деды, В сердцах врагов пробудем страх, И не вернемся без победы. Нам в эти дни опять поможет Святой заступник Михаил, Нас не покинет святой Боже, Он правду чтить нас научил. Линь.

Шеврон: туранцев пишет: Казачьи Ведомости", 25 авг.1943 г. Казачка. Очи, как ночи осенние, Жуткий, томительный взгляд, Поступь казачья, надменная, Щеки румянцем горят. Косы тяжелые, черные Спали на девичью грудь,- Змеи-Горынычи грозные Фею везде стерегут. Фея родимых просторов! Фея родимых степей! Мне не забыть твоих взоров Черных и страстных очей ! Это же стихотворение опубликовано в журнале "На казачьем посту" от 15 июня 1944г. № 28. Автор - Петр Крюков.

Шилов: Поэма написана Борисом Ивановичем Хорошхиным в эмиграции, и была опубликована в одном из казачьих эмигрантских журналов, точно в каком не знаю. Памяти Уральцев. Киргизской унылой, безбрежною степью Среди снежных завалов и мерзлых песков, Бескрайно далекою, длинною цепью Уходят с Урала полки казаков. В трескучую стужу, без пищи, без крова, Без теплой одежды, на верных конях… В угрюмом молчаньи. На лицах суровых, Презренье к врагу и решимость в очах. Мы связаны клятвой – из рук супостата Прощенья и милости мы не возьмем, Нам нет отступления, нам нет и возврата На старый Яик наш – мы в битвах умрем… И стонет, и воет декабрьская вьюга, И шепчет как будто дразня казака: «Разбита, слышь, начисто армия Юга, «Далеко в Сибири Войска Колчака, «Все кончено, помощи ждать, но откуда? «Союзников нет. Ты обманут мой друг. «От Бога, быть может, спасенья ждешь? Чуда? «Но Бог отвернулся – закончен твой круг. «Зачем ты покинул родную станицу, «Зачем ты оставил детей и жену? «Смотри как заплаканы милые лица. «Оставил на муки их в красном плену. «Нет выхода вам, как нет и ответа «На жадный вопрос: что же там впереди? «Вернись, брат, домой – хата жарко нагрета… «Оставь Атамана, друзей… Не ходи!»… Угрюмо внимает казак этой песни метели И смотрит с тоской, озираясь кругом. Вот взвод казаков, – как все, греясь, сидели, Так все и замерзли пред жалким костром. Вот сотник лежит с головою пробитой, И конь вороной, умирая, глядит С тоской человеческой… Снова убитый… Замерзший урядник в канаве сидит… Телега стоит и озябшие кони Не могут идти и, шатаясь, дрожат, Под старой кошмой, на рваной попоне, Три трупика детских, обнявшись, лежат… Костер чуть мигает, сидит одиноко Хорунжий – юнец и, тряся головой, Он всех вопрошает: За что так жестоко Я брошен один… Ни ногой, ни рукой, Не в силах я двинуть. Молю вас, убейте! Убейте меня, вот наган, казаки, Ведь красные кончат меня, пожалейте – Раз смерть, так уж лучше от братской руки. Вернуться? Признать эту красную силу, Солгать, что служил против воли своей, С повинной придти? Вновь найти свою милую В поселке своем, среди малых детей, Забыть этот ужас, кошмар истребленья, Заняться хозяйством, садок развести И тихо, спокойно… Нет, прочь искушенье, Уйди от меня!... Боже правый прости, Мне нет, как и всем, на отчизну возврата. Быть может все здесь и могилу найдем, Но клятва дана – и из рук супостата Прощенья и милости мы не возьмем. Потомки героев Хивы и Икана, Урала сыны, мы им долг отдаем, И смело идем за своим Атаманом И славу Уральцев мы дальше несем… Дюже мне нравится эта поэма. Уж простите, что я ее сюда перепостил...



полная версия страницы